Последнее интервью Аллы Гольцевой

22 апреля 2020-го года ушла из жизни поэтесса Алла Гольцева. Её имя не часто мелькало в интернет-таблоидах и новостях. Если артисты всегда на виду, то слава тех, кто создаёт им шлягеры: поэтов, композиторов, аранжировщиков обычно гораздо скромнее. Мне довелось знать Аллу Николаевну, более того, мы были друзьями. Возможно, мои воспоминания о ней будут кому-то интересны.

Мы познакомились 30 января 2018-го года. Дату знакомства сохранила сеть VK. Алла Николаевна написала мне сама - по важному делу. Дело касалось неточностей в указании авторства на дисках фирмы АиС Records. Почему-то авторами песен «Автомобиль» и «Ласковый май» там значились Иван Кононов и Владимир Шурочкин. С дисков неверная информация перекочевала на сайт.

К тому времени моя Диско Энциклопедия, которая хранит тысячи дискографий артистов и групп прошлых лет, уже превратилась в массивную базу знаний, информация которой служит важным аргументом в разрешении судебных споров из-за авторского права. Российские авторы - поэты и композиторы до сих пор практически беззащитны в правовом поле и не получают и сотой доли отчислений, причитающихся им по закону. Судиться и искать виноватых практически бесполезно. Если на Западе на страже авторского права стоят солидные адвокаты, настоящие «акулы» своего дела, наши авторы предоставлены сами себе. У кого хватает сил судятся, и тогда сведения Диско Энциклопедии приходят им на помощь, но большинство давно махнуло рукой на свои деньги, впрочем, совсем небольшие. Адвоката у Аллы Николаевны не было, и она вынуждена была бороться сама. Несмотря на тяжёлую болезнь, она сражалась постоянно и очень последовательно. Так ей удалось вернуть права на песню Юрия Шатунова «Детство», пусть и когда она давно уже вышла из всех ротаций и перестала приносить серьёзные отчисления. Чтобы избежать ненужных вопросов, она обратилась ко мне под псевдонимом Алина Белка (как я позднее узнал, официальным).

Алина Белка

Я немедленно внёс изменения в базу данных, и, пользуясь случаем, спросил – могу ли я задать Алле Гольцевой несколько вопросов. У меня не было уверенности в том, что Алина и есть Алла Гольцева, это могла быть её законная представительница, дочь, подруга, но годы общения в интернете приучили меня к уважению чужой приватности. За всё время нашего общения я ни разу не позволил себе усомниться в её словах или попытаться в чём-то уличить, и позднее, когда правда раскрылась, Алла Николаевна это оценила, доверив мне много таких тайн, которые до сих пор известны единицам. А пока мы общались как бы через посредницу, упоминая Аллу Гольцеву исключительно в третьем лице.

Как раз в то время я писал биографию группы Ласковый май. Работа продвигалась очень медленно: полезной информации было мало, она была противоречива, да и сами бывшие участники группы постоянно «путались в показаниях», в каждом интервью излагая события даже собственной биографии по-разному. В результате, в повествовании накопилось много лакун, заполнить которые мне было нечем. В 1989-1991 гг. Алла Гольцева была штатной поэтессой студии Ласковый май и потому, во-первых, хорошо знала её жизнь изнутри, во-вторых, не была заинтересованным лицом. Причин кого-то выгораживать или выставлять в более выгодном свете у неё не было. О прошлом она вспоминала по-доброму и с иронией, но несмотря на свою природную доброту, там, где надо, она довольно жёстко и безжалостно рубила правду-матку, называя вещи своими именами.

Поначалу Алина Белка отвечала коротко и лаконично, избегая давать ответы на прямые вопросы. Она прислала мне ссылку на официальный сайт Аллы Гольцевой, который я и так давно изучил. Потом ещё на какую-то интернет-биографию ЛМ. Но я не отступал, ведь она была моей единственной надеждой получить информацию из первых рук! Постепенно у нас завязался разговор, и мне было позволено прислать список вопросов Алле Гольцевой, за котором последовало интервью в реальном времени. Для удобства я разбил его по темам.

Знакомство с Ласковым маем

До сих пор в среде фанатов ЛМ существует твёрдое убеждение, что Ласковый май - это Юрий Шатунов и Сергей Кузнецов, а всё остальное – «от лукавого». Признаюсь, я и сам всегда жалел, что Кузнецов ушёл из Мая так рано, не воплотив до конца свою мечту, не увидев и десятой доли той славы, которая ему причиталась. Но мало кто задумывается о том, в каком ужасном положении оказался Май после его ухода! Весь материал для нового альбома Сергей Борисович забрал для своей новой группы «Мама», фактически оставив Май без репертуара. Ужас ситуации был в том, что он был «пионером» в своём жанре, кроме него сиротские песни больше не писал никто. Другие авторы, сотрудничавшие со студией «Рекорд», не имея соответствующего жизненного опыта, могли выдать либо откровенную попсу, либо какие-то совсем уже детские песенки. Этот творческий вакуум хорошо виден в альбоме «На крыше», вышедшем в мае 1989-го. Песни «На крыше» и «Летний дождь» резко выпадают из прежней майской стилистики. Писать тексты пробовал даже звукорежиссёр Анатолий Мешаев! Но в итоге добрую половину нового репертуара ЛМ составили перезаписанные песни группы «Мама». Таким образом, вопрос «чьи песни исполнять» никогда не стоял. Сам того не желая, Сергей Кузнецов заочно оставался автором и композитором «Мая» до самого его распада. Но исполнять одни только песни группы «Мама» было невозможно. Журналисты и без того почти в каждом интервью пытали Юру Шатунова: почему он поёт те же песни, что и Саша Прико?

Итак, приход Аллы Гольцевой спас Ласковый май, вдохнув в него вторую жизнь. Но как произошло их знакомство? В официальной биографии Аллы Гольцевой лаконично говорилось о том, что «один из друзей Аллы, известный музыкант, попросил её выручить записывающийся на одной из московских студий альбом для популярнейшей в то время группы Ласковый Май». Мне стало интересно - кто же это был?

Алла Гольцева:
Это был ныне покойный замечательный музыкант, отец Миши Веселова - Юрий Веселов, игравший в оркестре «Экспресс» п/у Ал. Пульвера, который в советское время сопровождал все выступления в СССР зарубежных артистов. Миша Веселов (рано осиротевший) сейчас поёт в «Новых Самоцветах», а в то время Миша пел в группе «Три поросёнка» песни своего отца… Юрий Веселов имел отношение к «ЛМ-2» под руководством Михаила Томилина, в котором работал и Владимир Шурочкин. Разин этот «ЛМ-2» то гонял и преследовал, то приглашал на гастроли.

Знал ли Андрей Разин о том, что Шурочкин готовит для него альбом?

Дима, этого я не знаю! Меня Юрий Веселов притащил в студию, когда там вовсю уже работал Шурочкин! Но знал ли об этой работе Разин? Думаю, что нет! Разин примчался в студию после того, как был написан и записан Шурочкиным весь альбом, в который входили «Гуд бай, бэби» и «Калейдоскоп». А написан и записан он был всего за 2 смены!!!! Так что для Разина это могло быть тоже СЮРПИЗОМ! Томилин с Веселовым могли по хитрости надеяться, что этим приглашением Разина в студию и показом песен они заслужат «легализацию» томилинской группы, что и вышло: на какое-то время Разин дал им карт-бланш: вместе они поехали на гастроли в Минск с новым альбомом! Кстати, Дима: этот июньский альбом из 6 песен стал лидером «Звуковой дорожки» газеты «Московский комсомолец».

А студия - это СПМ «Рекорд» на Открытом шоссе?

Да, но июньский альбом писался совсем на другой студии - в районе Сокольников, в здании, где сейчас находится театр Романа Виктюка! Тогда это был ДК им. Русакова. Туда же Томилин с Веселовым и пригласили Разина записать 2 песни Шурочкина! Так что, Виктюк должен гордиться этим обстоятельством! А на «Рекорде» в то время тусовался сам Разин! Так что, Дима, не перепутайте: к студии «Рекорд» июньский альбом никакого отношения не имеет!

А фото, где Разин записывает вокал рядом с Вами это уже «Рекорд» или студия в Сокольниках?

Конечно же, в Сокольниках! Это было сразу же после записи Шурочкина!

Автором этого фото был знаменитый фотограф Сергей Берменьев, часто сопровождавший Разина в поездках и на концертах, чтобы документировать происходящее. Именно его фотографии можно видеть и на конверте пластинки «Маскарад». На радостях Алла Николаевна раздала все фотографии своим сотрудницам, а когда попросила отпечатать ей ещё, Берменьев лишь холодно заметил, что каждое его фото стоит тысячу рублей, чем поверг поэтессу, ещё не знакомую с нравами закулисной тусовки, в шок.

Получается, первые две песни стали «подарком» Томилина и Веселова Разину?

Песни «Гуд бай, бэби» и «Калейдоскоп» действительно были подарком для Разина! Его благодарность была безграничной: на студии и вокруг альбома как такового Разин организовал неслыханный ажиотаж: припёрлась Джуна, пожелавшая тут же записать песню «Месяц май», но не одолев переделки «мужского» текста на «женский», отступила от своей задумки! Есть, что вспомнить! Настоящий прикол!

То есть на какой-то момент Разинский и Томилинский коллективы объединились?

Димочка, это всё та же БЛАГОДАРНОСТЬ Разина за 2 подаренные песни из июньского альбома («Гуд бай, бэби!» и «Калейдоскоп»). Вместе они поехали в Минск (сразу после записи альбома, в июне или июле) и в Питер (в октябре). После этого Разин продолжил гонение на двойников. Он даже меня попросил написать обличительную статью в МК. В итоге он сам написал статью «Эх, Миша, Миша» и подписал её моим именем. В ней я якобы уличаю Томилина в присвоении песен из июньского альбома. Однако с Шурочкиным я работу не прекращала, даже зная, что Разину это не нравится.

А остальные песни июньского альбома записывались уже без участия Томилина и Веселова?

Нет, остальные песни были записаны в те же 2 дня (уникальная скорость: за 2 смены я написала весь альбом (6 песен) на готовые «блины» (прямо в студии, в наушниках я писала тексты, а Шурочкин как горячие пирожки забирал их и накладывал голос здесь же, как только получал готовый текст! И лишь после того, как весь альбом был записан, пригласили Разина (прямо на второй же день)!!! Разин впервые меня увидел и тут же пригласил на постоянную работу в группу! Это всё произошло с головокружительной быстротой, всего за 2 дня! Это было УНИКАЛЬНО!

Скорость, с которой Алла Гольцева написала тексты для июньского альбома, объяснялась бешеной стоимостью студийного времени. Узнав, сколько Шурочкин платит за аренду студии, она старалась изо всех сил, чтобы ему не пришлось платить за ещё одну смену. Коллеги по цеху потом над ней смеялись: «тебе-то что? У тебя-то оплата почасовая, могла бы хоть целую неделю работать!». Но была и ещё одна причина: лёгкая и весёлая музыка Шурочкина понравилась Алле Николаевне. Как она говорила, «слова писались быстро и легко как никогда».

Если бы Разин не согласился, этот альбом мог бы выйти как альбом Шурочкина или ЛМ-2?

Да, Дима, именно так! Именно моё появление (как и написано у Вас в «Истории ЛМ») предопределило дальнейшую судьбу Разинского ЛМ! Я до этого про ЛМ даже не знала, в это время я работала в отделе рекламы одного из самых престижных московских магазинов-салонов, где помимо серьёзной работы руководила созданным мной ансамблем. Я не сразу согласилась принять предложение Разина, но Разин настоял на своём, и я стала штатным поэтом ЛМ. В этом и была уникальность ситуации - выход из репертуарного кризиса после ухода С. Кузнецова.

В телефонном разговоре я расспросил Аллу Николаевну об этой группе более подробно. Оказалось, сразу после школы она устроилась в большой московский магазин-салон бытовой аппаратуры. Её первой должностью была работа в радиоузле - делать звуковые объявления. Вскоре к директору магазина стали приходить молодые люди с просьбой познакомить их с таинственной незнакомкой, у которой такой красивый голос. Время шло, и на базе магазина был создан женский ансамбль, солисткой которого стала юная Алла. Тогда ей было всего 19. Смысл этого ансамбля был в том, чтобы рекламировать аппаратуру, продаваемую в магазине: микрофоны, усилители, органолы и акустические системы, демонстрируя их в деле. В общей сложности, солисткой ансамбля Алла Николаевна была целых шесть лет, после чего стала его руководителем, работая в отделе рекламы. Именно так она стала поэтом-песенником, причём, помимо слов, она писала и музыку, пусть и на любительском уровне.

Продолжение...